Мир Стругацких асексуален (скорее всего по цензурным соображениям. Ну и по педагогическим, наверное, тоже).
Рада сидит в тюрьме, нищенствует, работает подавальщицей в грязной забегаловке, но ей и в голову не придет выйти подработать на трассу или хотя бы на панель.
Подавальщица снимает в кафе красавца-Тарзана без гроша в кармане, приводит к себе (и к брату) и определяет на платонический постой.
(В фильме у нее есть попка, что, впрочем, тоже наводит на определенные размышления.)
Бесполый мир Стругацких оборачивается в фильме миром мужским. А тот, в свою очередь, со всей неизбежностью — миром гомоэротическим.
Это просто счастье, я считаю. Непочатый край для контент-анализа. Из первых двух абзацев с неизбежностью следует, что сексуальность по Топорову - это возможность помыслить о выходе на панель или трассу. Третий как бы намекает нам, что "все в мире вертится вокруг секса" (привет, Боб, ворчащий из могилы). На какие определенные размышления "впрочем" наводит Топорова наличие у женщины ягодиц - я боюсь думать. Пятый абзац являет нам внутренний мир критика во всей красе.
"Как я читал Стругацких" - это все-таки уже жанр. Впечатление такое, что каждый находит в АБС своё - что есть у человека на данном этапе развития своего, то и находит; кому совок, кому еврейство, кому гомоэротизм. Так сказать, "В поисках гомоэротизма пердю".
"Хожу и жмурюсь" (с)
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →