окрасив напослед весь мир унылой хной.
Потрепанный мужик на розовом "седане"
съезжает сверху вниз, виляя выхлопной.
В преддверии Каас народ скупает пиво,
сосиской типа "гриль" пропах обширный холл.
На сцене - пустота. Динамики глумливо
жуют весь этот джуйс и факин' рокин' ролл.
Гламурный прайд вовсю фланирует галопом:
вот барышня в трико, вот чуткий кавалер
натруженной рукой ведет ее под жопу,
поглаживая ту на франтовской манер.
Стареющий стимбой в вельветовом костюме
(бандана цвета х., в очах зачах пожар)
в двери полузастыл, задумавшись угрюмо,
и вдруг из головы вытаскивает шар.
За столиками V.I.P. скучают сонно донны,
старушки Шапокляк бредут на винопой,
беседуют за жизнь дородные матроны
и девушки мечты сливаются с толпой.
Глаза влюбленных пар не понарошку ранят,
а я опять ищу утраченную нить.
Потрепанный мужик на розовом "седане",
куда же ты спешишь? Нам некуда спешить.
Остановись, мужик. Изыдьте прочь, химеры.
Внутри меня рябит заевший стробоскоп:
то тьма, то свет, то тьма, а в целом - как-то серо,
но мне не привыкать. Я ныне мизантроп.
