Вспоминали былое, разумеется, и внезапно выяснилось, что я в универе был не таким отморозком, каким себе представлялся. Оказывается, на строжайшем и фатальнейшем экзамене по экономической истории я спас Машу, подсказав ей два слова, которые она помнит до сих пор - "тэтчеризм" и "рейганомика". Благодаря этим волшебным словам Маша получила три, а не кол и не двойку. (Чтобы стало понятно: на потоке человек в триста было штук десять четверок и три пятерки, остальное - тройки, двойки и колы. Массив двоек был чудовищным. Каким-то чудом одна из пятерок оказалась моя, но чего мы все натерпелись, когда молодой кретин зачитывал потоку оценки, я помню очень хорошо.) Как ни странно, я оказался способен объяснить значения этих слов даже сегодня вечером.
Хоть что-то полезное я сделал в этой жизни для других людей.
Подсчитывая количество знакомых в Лондоне, понимаю, что надо уже туда ехать опять, и не на три дня, как в прошлый раз. И в магазин соцкниги у Британского музея зайти. Вряд ли менеджер меня помнит, и все-таки. Но Олимпиада. Но жара. Но инерция.
И Невозможное Лето. И улицы родного города, которые помнят.
