Кстати говоря, математик (и полковник, если мама помнит правильно) С.М. Лозинский (1914-1985) - этот тот самый младенец, которому Николай Степанович Гумилев посвятил стихотворение "Новорожденному С. Л.":
Вот голос томительно звонок...
Зовет меня голос войны,
Но я рад, что еще ребенок
Глотнул воздушной волны.
Он будет ходить по дорогам
И будет читать стихи,
И он искупит пред Богом
Многие наши грехи.
Когда от народов, титанов
Сразившихся, дрогнула твердь,
И в грохоте барабанов,
И в трубном рычании - смерть, -
Лишь он сохраняет семя
Грядущей мирной весны,
Ему обещает время
Осуществленные сны.
Он будет любимец Бога,
Он поймет свое торжество,
Он должен. Мы билися много
И страдали мы за него.
Мама про Гумилева понятия не имела - в СССР его, как известно, не было. (У Аркадия Райкина была сценка "По системе", в которой выпускники педвуза начинали первый урок литературы одними и теми же словами, по памяти: "Пушкин создал, Гоголь высмеял, Толстой предвосхитил..." - и среди прочего: "Бунина не было!.." Гумилев даже не упоминался, настолько его не было.) Но другой препод рассказал ей тогда про это стихотворение, а позднее, в 1990-е, мы его разыскали в книжке.
Не знаю, был ли математик Лозинский любимцем Бога, но в целом, когда читаешь сейчас это стихотворение, ощущение странное. Это где-то очень грустная история. И про ХХ век, и про Гумилева, и про "начинанья, взнесшиеся мощно", и про всех нас. С другой стороны, как тут не ощутишь связь времен? Фиг она распадется-то.
