Консьюмеры ищут Бога как кайф. Кайф кончается - они улепетывают дальше. После них хоть потоп.
Беливеры ищут Бога как... окей: как истину, но в том значении, в котором ее описывает Айрис Мердок в "Черном принце": безграничный и непостижимый мир причинных взаимосвязей. То есть: "В жизни нет отдельных, пустых, немаркированных моментов, в которые можно поступать как попало, с тем чтобы потом продолжать существование с того места, на котором остановились. Дурные люди считают время прерывным, они нарочно притупляют свое восприятие естественной причинности. Добродетельные же воспринимают бытие как всеобъемлющую густую сеть мельчайших переплетений". На самом деле Бог для беливера - это условие существования. Надо пройти определенный квест, чтобы понять, что вот эта вот густая сеть мельчайших переплетений, она же - нравственный закон, не имеет границ. Потому апофатическое определение Бога и верно, что Он не существует в частности и неотделим ни от чего и ни от кого.
Для консьюмера Бог там, где есть кайф. В силу этого Бог консьюмера дискретен - и существует отдельно от людей. Это Бог-наркотик, приход от которого консьюмер путает с собственной добродетелью.
Беливер тоже ловит кайф - от верной настройки, трансформации восприятия, расширения сознания. Разница, как обычно, в том, что для беливера другие люди - это и есть Бог. Для консьюмера другие люди - это средство достижения Бога, не более. Судьба средства консьюмера не волнует. Главное - попрыгать какое-то время от захлестывающего тебя счастья.
