Пьеса "Млечный путь". Прекрасный образец советской фантастики в ее лучшем изводе - героическое прошлое, светлое настоящее (1974 год), еще более светлое будущее. Старику, прожившему вроде бы ординарную жизнь - революция, гражданская, Великая Отечественная в тылу на заводе, погибшие дети, всю жизнь рабочим, - звонят из будущего, в котором построен коммунизм. Расспрашивают, рассказывают, потом соединяют с кем-то из прошлого - это оказывается он же сам, но образца 1916 или 1917 года.
Из наступившего будущего читать это все странно, конечно, и полезно тоже. В конце концов, мало ли что там за поворотом. И все бы ничего, и писатель в Гансовском вытягивает то, что могло бы при ином раскладе стать довольно тупой агиткой, но финал совершенно чудовищен: люди будущего ("из Будугощи", слышится старику) не спросясь осчастливливают героя, меняя всю его жизнь. То есть память у него остается вроде прежняя, а жизнь вся новая - дети живы этц. И получается, что это вроде как хорошо.
Вряд ли Гансовский держал фигу в кармане, конечно, однако получилась именно она. Если это будущее так бесчеловечно, что отнимает у старика его жизнь - всю, без остатка, - значит, страшен коммунизм-то. Но по-любому это адски чудовищный финал.
"Черный камень". Вот это интересно. С одного бока, род НФ, который ныне никто не производит - такой сатирическо-морализаторской. Допущение: хамы и себялюбцы на самом деле есть инопланетяне с "планеты-кукушки", подменяющие настоящих людей. По сути, это "вы звери, господа", только вывернутое наизнанку. И, опять же, писатель в Гансовском вытягивает то, что могло бы быть кошмарнейшей пародией на литературу, до приемлемого уровня - балансируя между вот этой советской НФ-сатирой и метафорой, или как это у вас там называется.
С другого бока - там есть прекрасная мысль, которая звучит даже как-то по-стругацки: "[С]о стороны писателей-фантастов и ученых ошибочно сводить внеземной разум только к четырем обязательным категориям: выше нашего, ниже, враждебный или дружественный. Он, увы, может оказаться просто хамским разумом!" Ведь, действительно, может - и надо признать, что об этом мало кто писал (потому что мало кто писал в такой системе координат вообще).
"Шесть гениев". Это повесть, и если смотреть тупо на сюжет, это достаточно рядовая повесть: гениальный математик и физик, житель ФРГ, изобретает практический способ создать абсолютно черную область пространства, "пятно". Героя пасут, как можно понять, две спецслужбы, своя, они же бывшие нацики при власти, и американская, а он в итоге решает уйти куда-то в направлении соцлагеря.
Но! "Шесть гениев" на самом деле - это нечто совсем другое. (И читать надо именно "Шесть гениев", потому что позднейшая переработка этой повести, "Башня", почти всего "совсем другого" лишена - и превращена в ту самую линейную сов-НФ.)
Во-первых, герой. Я не удивлюсь, если это первый (повесть издана в 1965-м) в советской даже не НФ, а литературе герой, который воевал за нацистов. Не эсэсовец, конечно, а простой солдат. Лично убивший, кажется, только одного человека - другого немецкого солдата, который занялся мародерством в итальянской церкви. Антифашист до мозга костей, который ненавидит гитлеризм в принципе. И все-таки.
Причем Гансовский (сам фронтовик, видимо, именно поэтому неплохо понимавший, что солдаты есть солдаты с любой стороны) проводит своего героя по всей войне, с 1939 года и Франции и дальше - Киев, Италия, самые разные дислокации. И воссоздан этот путь так тщательно, и настолько чуждо это описание обычному расчеловечиванию "нацистов" без разбора, что не верится, что это СССР и 1965 год.
Во-вторых, герой умеет в своем воображении попадать в иные страны и эпохи (в "Башне" эпизод с Францией вымаран).
В-третьих, посреди повести внезапно обнаруживаешь, что читаешь не НФ, а трактат о старинной европейской живописи, о соотношении эстетики и этики: Валантен, Пуссен, даже сонет Агостино Каррачи про художников, приведенный на двух языках - итальянском и русском.
И вот что удивительно: все это вместе, хотя и совершенно вроде бы не имеющее отношение к сюжету, создает 3D такой мощи, что дыхание перехватывает. А "Башня", выхолощенный вариант 1981 года, - это просто советская НФ. Бывает и так.
