и улетит за горизонт
последний мой крылатый зонт
по небу сумрачного мая,
и белоснежный мой корвет,
цепляясь мачтами за тучи,
утратит свойство быть летучим,
поддавшись маете сует,
когда последний поезд в чудо
умчит в Чанъань по вещим снам,
в которых наши имена
застыли на губах у Будды,
и в наступившей тишине
ты заиграешь на свирели
в покоях сонной цитадели
навстречу солнцу и весне -
когда палач отбой сыграет,
и ты не вспомнишь обо мне,
я дальний свет в твоем окне
приму за обещанье рая.
