Сдуру - потому что в полном тупике теперь. Русский перевод (Веры Марковой) - безусловно хорош. Но когда читаешь оригинал, а потом перевод, ощущение, что смотришь не на прекрасный многомерный пейзаж, а на плоскую картинку. Хотя перевод, повторяю, отличный. Дело скорее в несовпадении целых палитр языков.
По-японски (как на сайте, откуда я его брал, с огласовками трудных мест):
ある日の事でございます。御釈迦様(おしゃかさま)は極楽の蓮池(はすいけ)のふちを
Транскрипция на всякий пожарный:
"Ару хи-но кото-дэ годзаимас. О-Сяка-сама-ва гокураку-но хасуикэ-но фути-о, хитори-дэ бурабура го-аруки-ни наттэ ирассяимасита. Икэ-но нака-ни сайтэ иру хасу-но хана-ва, минна тама-но ё:-ни массиро-дэ, соно маннака-ни ару кинъиро-но дзуй-кара-ва, нантомо иэнай ёй ниой-га, таэманаку атари-э афурэтэ аримас. Гокураку-ва тё:до аса-на-но-дэ годзаимасё:".
По-русски:
"Однажды Будда бродил в одиночестве по берегу райского пруда.
Весь пруд устилали лотосы жемчужной белизны, золотые сердцевины их разливали вокруг неизъяснимо сладкое благоухание.
В раю тогда было утро".
Первое, что бросается в глаза - количество предложений. В оригинале - четыре, в переводе - три, потому что все первое предложение оригинала уместилось в русском слове "однажды". Что характерно, оно дословно так и переводится - "имеет место быть некий день". Но фишка в том, что по-японски можно сказать и просто "ару хи". У Акутагавы же тут - что-то безмерно торжественное.
Затем - Будда. В оригинале это именно Будда Шакьямуни, а их все-таки больше одного, хотя Буддой принято называть именно Шакьямуни. В оригинале это "господин" дважды - потому что есть префикс "о" и есть обращение "сама". Господин Великий Будда, что ли...
Затем - пруд. В оригинале сразу обозначено: хасу-икэ - лотосовый пруд. И это по-японски уже отдельное слово, а не словосочетание.
Затем - "бродил". По-русски - одно слово. По-японски - четыре: "бурабура го-аруки-ни наттэ ирассяимасита", если дословно - "бесцельно совершал величественную прогулку". Это все важно, потому что по-японски можно сказать то же самое куда проще и легче. Смысл тот же, но у Акутагавы выходит невесомая, парящая на грамматических категориях почтительности словесная конструкция.
Затем - устилающие пруд лотосы. По-русски акцент на то, что они устилали именно что весь пруд. По-японски, как я могу видеть, акцента нет вовсе, зато есть два нюанса, которых нет в переводе: не просто лотосы, а "цветущие цветы лотоса" (по-японски "цвести" и "цветок" - разные слова), и не просто разливали благоухание, а безостановочно, вокруг и практически через край. Зато в переводе - "неизъяснимо сладкое благоухание", а в оригинале - просто "неизъяснимо хороший запах".
(Вопрос к японистам: "нантомо иэнай" - это действительно "неизъяснимо"? Не "в полной тишине", допустим?)
Затем - утро. Тут я не совсем понимаю предложение по-японски. Мне чудится, что "в раю всегда было именно утро", потому что дословно "рай" тут - подлежащее, а дальше написано (если я правильно усвоил эту грамматику) "точно в утре пребывает", и не "пребывает" даже, а этот глагол с оттенком то ли стремления, то ли предположения (форма на "масё:") - "раю ведь всегда пребывать точно в утре"... По-моему, и тут итог звучит весьма вычурно и изящно.
Наконец, в оригинале все, кроме второго предложения, про Будду, - в настоящем времени, а не в прошедшем. Точнее - не в настоящем даже, а просто в безвременье.
Я наверняка где-то ошибся, потому что языка толком не знаю. Но все-таки - палитры очень разные. Только вот, разобрав даже один абзац японского текста, сильно устаешь :)